День после бессоницы

На сиреневом

         Зимнем небе

Рисуется блёклый,

          Холодный рассвет.

Углы мебели

           Стали отбрасывать тени.

Моё тело

           Приятным теплом душит плед.

У окна на кровати несмятые простыни

Бесцветно и строго рисуют углы.

Я смотрю в одну точку

          В ожидании просини,

Но бессрочные тучи на город легли.

В середине притихшей и сумрачной комнаты

Я на стуле сижу,

          Ноги с пола подняв.

В руке кружка, в ней чай

          Остывший, нетронутый.

В голове тишины и отчаянья сплав.

Я, наверное, за ночь не сделала вдоха,

Чтобы не потерять

           Состояние взвеси.

В руках странная боль и по-зимнему плохо,

Но моё слово «грусть»

           Далеко от депрессий.

За окном белый дождь посолил крепко крыши.

Начинают ходить по улицам мыши –

Незаметные, странные люди

         Вдоль дома

Как помехи.

         Рябит визуальная зона.

Прозябают остатки ночного затишья.

В голове два разрозненных четверостишья:

“У тебя было солнце, и были желанья,

Синева морских волн, южной ночи молчанье.

Теперь холод и сталь полумёртвых напевов.

И ночная бодрость отмороженных нервов”

“Белый радостный снег, и друзья виснут в конт.

Черный злобный, но милый…и не кошка, а кот.”

И хотя тут по логике слюни из прошлого

Я пишу : ничего  не бывало несносного

Ненавязчиво,

          но для меня убедительно

Заиграл телефон,

          он хотел разбудить меня.

В голове пролетел тихий шепот:

          животное,

Шесть часов, поднимайся и пей свое рвотное.

Чтобы прямо с утра

                   безумно стошнило

И в тот самый момент

                   полегчало на сутки,

Пока радость опять

                  от раздумий не сгнила.

Я пойду посмотрю,

                   как там плавают утки.

Никого нет на свете,

                   кто этим вот утром

Знает лучше меня,

                   во сколько мне выйти,

Чтобы вовремя быть

                    у себя в институте.

Натянув бирюзовый

                    бесформенный свитер.

Но я так же сижу

                   неподвижно и с кружкой,

Жду сигнала от совести,

                   но она в сумке,

Или может её я давно потеряла

В отношение счета

                    часов в одни сутки.

И я чувствую глазом

                   несложный прогресс,

Голова повернулась

                   за цифрами. Серо.

Напрягается слабый

                   болезненный пресс

Та, что слева нога

                 опускается первой.

Я стою сзади лестница,

                  впереди день,

Нажимаю кружок

                  на двери из подъезда.

Сделать шаг,

                  а потом будет вовсе не лень

Добежать до вагона,

                  найти в углу место.

Я сегодня не еду на пару,

                  что в девять

Как всегда мимо очень знакомых мне будок.

Здравый смысл убит

                  и тихонечко млеет

Я в час пик, и в метро.

Еду в парк кормить уток.

Не пытаюсь уже объяснить своих действий

Просто так происходят

                   реакции в теле,

Не хочу даже думать

                  о природе последствий -

Батарейки в рассудке за ночь просто сели.

Народ давит и дышит в висок и в затылок,

Под ногами мешается пара бутылок.

И в вагоне нет места,

                      его не найдешь..,

Хотя целая лавка пуста,…но там бомж…

Наконец выхожу, и прокисший вагон

Удаляется,

                     новый слышится звон.

Только он для других – разношерстная смесь

Клонов армия,

                      каждый желает присесть.

Выход в город и  вот из  карманов перчатки.

Достаю. Цель – то есть,

                     основание – шатко

Я хочу к водоему и к уткам.

                    Спустится

И от мысленных монстров на час отстранится.

Водоем предо мной,

                       уток нет и не будет.

Может их тут и не было вовсе,

                       не знаю.

Память слайды из лета и осени крутит,

Я слабею, скорее всего,

                        замерзаю.

Продолжаю стоять,

                        а куда мне идти?

Все маршруты истоптаны

                       мной и ко мне.

Хлеб на равные части и одну из пяти.

Я скормлю отражению неба в воде.

Плавно каждый кусочек  

                      ложится на дно,

Опускается. И обреченно

За ним следующий,

                      я для них странное зло.

Все утонут  - определенно.

Небо сыто,

                   в руках ничего больше нет

В голове нет желаний и гулко

Исключить бы мороз,

                   я бы шла много лет

Пролетела бы  жизнь как прогулка.

Вот иду по аллее, наверно к метро..

Я дойду

                  до какой-нибудь станции

И сойду на какой-нибудь…

                  стало смешно.

Улыбаюсь, два года в прострации.

Мне на встречу идут

                  люди с лицами схожими

Трудно возраст назвать или пол…

Даже взять обозвать их

                  простыми прохожими.

Не могу – в голове странный спор.

Или может не спор,

                        или может молчание

Эхо шума дороги,

                        снега с них соскребания..

И нет мыслей.

                         одни лишь только движения..

И эмоций несложных

                         вдоль сердца  скольжение..

Мир сереет вокруг

                          мне пора в теплый дом..

Там наверно уже зажигают огни…

Дохожу до метро и в свой еду

                         проем

До реального дома мне ехать дня три

Мой проём – что- то вроде жилого угла

Не намека на то, где я раньше жила

Из всего что в нем есть

                     – это память о том

Как я вдруг переехала

                       в этот проем.

Капюшон на глаза,

                       я спускаюсь в метро

В автономию жизни и света.

Все кто был послабей

                      тех в вагон занесло.

Каждый внес своего соседа

Тишина

             кроме шума квадратных колес,

Да шуршанья газетной бумаги..

Очень грустный в ногах у хозяина пес.

И напротив читаются саги.

Закрываю глаза

              – открываю – пора.

Выходить на поверхность земли.

А под буковкой М. большая нора

Будет ждать меня завтра опять  к девяти

2008